— А Ника?

— А вот ей осторожненько интересовались. Ты мне, кстати, торчишь еще пару штук топтунам.

— О чем речь? Выставляй счет. Кстати, кино ему отослал? Если нет, приложи к нему еще и результаты экспертизы.

— Кино как раз сегодня отправлю, — зевает в трубку Семен. — А вот экспертизу пока не стоит светить. Мы же не хотим, чтобы она вдруг потерялась, правда? Думаю, ему и записей с камер хватит. Это ты хорошо придумал, что их прихватил.

— Надеюсь, от них будет толк. Другой страховки у меня нет.

— К Никонову не думал обратиться?

— Шутишь? — Никонов — наш местный авторитет. Помочь может, но какой ценой? Вопрос…

— Ну, может, в крайнем случае.

— Если только так.

— Надеюсь, она того стоила.

— Не сомневайся, — хмыкаю я. — Ладно, брат, мы будем двигать. Если что — держи в курсе.

— Куда я денусь? На связи.

Отбиваю вызов, когда Ника с малым как раз выходят из гостиницы. Рассаживаемся и снова выезжаем на трассу. Остаток пути проходит более гладко. Несколько раз останавливаемся, но ненадолго. Так, размять ноги и перекусить. Я волновался, как Ромка себя поведет в дороге, но оказалось, детям она дается проще, чем взрослым. Он то спал, то играл на телефоне в игры. Несколько раз, конечно, спрашивал, когда мы уже приедем, но Ника умело его отвлекала. Вот бы и мне так. Я же, чем ближе к дому, тем сильней загоняюсь. А вдруг ей у меня не понравится? С чего я вообще решил, что ей, коренной жительнице столицы, придется по душе моя деревня? А я именно в деревне живу. До ближайшего города сорок минут езды, если дорогу не заметет. А как заметает, так мы, бывает, по несколько дней остаемся оторванными от цивилизации. Мне это в кайф даже. А ей? Ни музеев тут, ни выставок, ни театров.

— Никогда столько снега не видела… — шепчет Ника, прилипнув носом к стеклу.

Ну, да. И еще ж снег. Как лег, так и лежит, никого не кантует таянием. До апреля.

— Ну, эта зима снежная. Не всякий год такая, — как будто оправдываюсь.

— Красота. Правда, Ромка?

Фух. Красота, значит. Нравится… Может, еще пронесет? Хоть бы.

— Угу. Наверное, можно с горок кататься, — выводит Ромка мечтательно.

— Можно, — оживляюсь я, — у нас как раз неподалеку есть горнолыжный комплекс. Подъемники, все такое.

— А Дед Мороз там живет?

— Э-э-э… Может быть. Но наверняка никто не знает.

— А когда наступит глобальное потепление, Дед Мороз умрет, да?

В отчаянии кошусь на Нику. Она же наверняка в курсе, что ответить на такой каверзный вопрос.

— Эм… А ты как думаешь?

— Думаю, это случится, когда я уже буду большим. Так что мне будет все равно.

Логика железная. Я улыбаюсь.

— А все равно почему?

— Потому что взрослым никто не дарит подарков, — разъясняет мне Ромка, и взгляд, которым он меня одаривает, говорит как бы — что ж ты такой тупой?

— Может, дело вовсе не в возрасте, — бурчу я обиженно.

— А в чем же тогда?

— В поведении! Ты разве не слышал, что Дед Мороз не приходит к тем, кто плохо себя ведет?

Ромка широко распахивает глаза. Оборачивается к Нике и громким уличающим шепотом тянет:

— Ма-а-ма!

— Что?

— Ты что, была плохой девочкой?!

Переглядываемся с Никой. Не знаю, как тут не заржать.

— Нет. Уверена, что не была.

И как не думать о том, как бы ее испортить…

— Тогда почему тебе Дед Мороз никогда не дарил подарков?

— Понятие не имею. Наверное, у него что-то с логистикой. А может, он просто вредный жадный старикан.

— Нельзя так обзываться! — в ужасе шепчет Ромка. — Он же все-все услышит! И тогда вообще не придет. Ни к кому!

Ну, не знаю. У меня такое чувство, что Новый год уже случился, и Дед Мороз подарил мне все, о чем я даже не смел мечтать.

— Молчу, — бурчит Ника, закрыв рот на невидимую молнию пальцами. — Нам долго еще ехать?

— Нет, вон, видишь, огни? Это моя деревня.

Ника кивает и снова прилипает носом к окну. Вскорости в низине показываются домишки. Из печных труб валит дым. Погода стоит безветренная, тот поднимается ровно в небо и растворяется среди звезд.

— А тут вообще нет больших домов?

— Нет.

— Даже девятиэтажек?

Качаю головой. Напряженно гляжу на Нику, но та увиденное никак не комментирует.

— И пятиэтажек?

— Нет. Самые высокие здесь двухэтажные коттеджи.

— У тебя такой?

— У нас такой, да.

— А можно я буду спать на втором этаже?

— Можно. Там как раз есть свободная спальня. Дома пока не видно, он… чуть на отшибе, — и снова кошусь на Нику. Не знаю, какого черта я решил построиться именно там. Наверное, потому что не планировал привозить туда женщину. Тем более такую утонченную, как Ника. И идея жить в тишине, вдали от людей, казалась мне весьма заманчивой. Теперь же чувствую себя какой-то Синей Бородой — ни больше ни меньше.

Съезжаю на заброшенную, в одну полосу, дорогу. Раньше здесь проходил путь к карьеру, но тот забросили еще в девяностые, добыча прекратилась, и по дороге перестали ездить все, кроме меня и местных, что гоняют на карьер купаться летом. Асфальт сто лет никто не ремонтировал, нависающие над дорогой деревья не подрезались. Вот они разрослись, потянулись друг к другу ветками, образуя искрящийся кружевной купол.

— Где-то тут точно живет Дед Мороз! Сто процентов, — восхищенно шепчет Роман.

— Не хочу тебя разочаровать, но тут живем мы.

Притормаживаю. Пультом включаю освещение на улице.

— Это твой дом? — Ника подозрительно сощуривается.

— Наш. Что-то не так?

— Угу. Напомни, кем ты работаешь?

Вопрос, признаться, весьма неожиданный.

— А что?

— А то! Я думала, ты работяга, но ни один работяга не может позволить себе такие хоромы! Так кто ты на самом деле? И зачем мы тебе нужны?

— Мам, ты чего! Это же наш дядя Савва.

— Да. Эм… Это я. Слушай, я не догоняю. Ты на меня за что злишься?

— Я не злюсь совершенно! Разве похоже, что я злюсь?! Просто мне неприятно, что ты…

— Что я?

— Притворялся обычным парнем!

— Я и есть обычный парень. Да что не так, я не пойму?

— Ну, да. Конечно, — фыркает Ника и мажет по мне недоверчивым взглядом.

Глава 10

— Вы заходите, располагайтесь. Здесь немного прохладно сейчас, но я включу подогрев пола. И камин разожгу. Хочешь?

Вздыхаю. Интересно, он правда не понимает, что меня смутило? Да это же ужас какой-то! Я-то думала, что имею дело с обычным мужиком. И эта обычность давала мне хоть какую-то веру, что Савва и впрямь заинтересован в нас с Ромкой. Теперь же я ничего не понимаю. Зачем вообще он согласился сделать мне ребенка и отойти в сторону, если… он вон какой? Я же не знала этого! Я вообще ничего о нем толком не знала. Только со слов свекрови. А та описывала Савву как какого-то головореза, который постоянно кочует в поисках полулегальных заработков да развеселой жизни и меньше всего стремится к постоянству вроде семьи. Но это же вранье! Наглое вранье, господи! Зачарованно оглядываюсь по сторонам. Ни один мечтающий о свободе странник не станет строить таких домов… Заглядываю в кухню. Веду пальцами по медным котелкам, висящим на кирпичной стене. Все уютно. По-домашнему… Если Савва — бандит, то весьма сентиментальный.

— Сначала нужно уложить Романа. Время позднее, — сглатываю я.

— Нет! Я не хочу! Я же не успел еще осмотреться!

— Сделаешь это завтра.

— Но…

— Ром, ты маму слушайся, ага? Тем более утром нам вставать рано.

— Это еще почему? — Роман подозрительно куксится.

— Поедем елку рубить. Новый год же!

— Прямо так и рубить?! Топором?! — вскидывает бровки.

— Угу.

— А разве это законно? — вмешиваюсь я в разговор.

— Вполне. Если у тебя есть разрешение. У нас это такой, знаешь, специальный талон. Покупаешь — и рубишь дерево по вкусу, — усмехается Савва. — А ты думала, я Ромку браконьерить потащу?